Апелляционный военный суд незначительно изменил приговор режиссеру Евгении Беркович и драматургу Светлане Петрийчук: срок заключения для Беркович сокращен до 5 лет и 7 месяцев,а для Петрийчук — до 5 лет и 10 месяцев. Вот последнее слово Светланы Петрийчук в апелляционном суде.

В чем именно должны повиниться драматург и режиссер?

«Медиазона»

Уважаемый суд,кажется,что все,что можно было сказать,уже сказано. Наши защитники рассказали обо всех процессуальных нарушениях,оюридических моментах итак далее.

Яже вернусь кначалу. Ксути. Мыосуждены на6 лет захудожественное произведение. Затворчество. Заискусство. Если янеошибаюсь,япервый писатель,осужденный захудожественное произведение,с1965 года— даито,там были претензии кспособу распространения. Заспектакль унас,видимо,несудили с1930-х.

Явзяла событийный ряд изреального судебного приговора. Осужденная там получила 4,5 года. Зато,что яоней написала,мне дали6. Подразумевается,что лишение свободы должно заставить человека одуматься,исправиться,что-то осознать. Ивот уже почти 20 месяцев ядумаю,чтоже именно ядолжна осознать? Что нипри каких обстоятельствах нельзя жалеть вот таких обманутых дур,искалечивших себе жизнь? Немогу. Жалость— нормальное христианское чувство. Ионо неотменяет наказания.

Или,возможно,ядолжна осознать,что нельзя вообще ничего иникогда писать про людей,осужденных потеррористическим статьям? Подождите,нонасайтах федеральных каналов досих пор,мыпроверяли,лежат сюжеты идокфильмы про «дело Карауловой». Вфильме Первого канала,например,героиня всвоем интервью почти слово вслово произносит все то,что есть уменя впьесе.

Получается,кому-то нельзя писать отаких делах,акому-то можно? Тогда,наверное,сначала должны появиться какие-то правила— итолько потом наказание заихнарушение? Так чтоже ядолжна осознать? Вчем повиниться?

Прокурор Денисова вон так исказала нам насуде: выже непризнаете вину,поэтому 6лет. Что мне надо было признать— что яприверженец радикального ислама,как было написано внашем обвинении? Нунет,простите,яхристианка. Ипризнавать такое несталабы,даже если освобождение былобы гарантировано. Признать,что при написании пьесы уменя были мотивы наоправдание терроризма? Нутак это неправда!

Видители,мои мотивы задокументированы. Наверное,мало вкаком деле так бывает. Имывсе эти документы тутже предоставили. Освоих мотивах ясама в2019 году говорила наобсуждениях пьесы созрителями,яговорила оних винтервью. Явезде говорю одно итоже: что явэтой пьесе попыталась изучить мотивы таких женщин,предупредить ометодах вербовки ипоказать реальные приговоры,которые затаким поведением следуют.

Так вчем именно мне нужно повиниться?

Ноодно заэто время яточно осознала. Чтобы посадить драматурга ирежиссера,всем пришлось сделать усилия. Понадобилось заказать экспертизу внекоем месте,где будет гарантированный результат,— вцентре приФСБ. Наверное,вМосквебы никто ненаписал,что яоправдываю терроризм,потому что уменя втексте есть инструкция,как завязывать платок. Других объяснений уэксперта изЕкатеринбурга нет,все остальное там изинтернета надергано. Чтобы утвердить обвинение впрокуратуре,понадобилось сочинить вот эту несусветную чушь про то,что мыисламистки. Ксчастью,она оказалась слишком фантастической даже для суда.

Понадобилось найти липового свидетеля,который расскажет,как мытам договаривались очем-то нафуршете,которого небыло. Нуивообще— пойти накакие-то сделки ссовестью.

Вон нам Минюст выдал документ,что деструктологической экспертизы несуществует. Ноона есть внашем приговоре. Иважный прокурор вон невидит никаких нарушений. Наверное,все это непростотак. Инеприятно.

Ивсе это непро закон. Инепро правду. Имне вэтом смысле,конечно,гораздо легче,потому что за20 месяцев мне непришлось ниразу врать. Аговорить правду легко иприятно.Авконечном итоге правда исправедливость всегда побеждают.

Уважаемый суд,япрошу отменить приговор 2-го Западного окружного военного суда.