Мы уже изрядно начитались о высказывании Дональда Трампа во время его встречи с европейскими лидерами по поводу российской войны против Украины. Тогда он сказал,что Владимир Путин «хочет заключить сделку ради меня — как бы безумно это ни звучало»,пишет Эндрю Розенталь,бывший шеф бюро Associated Press и затем The New York Times в Москве. Перевели его колонку из LA Times.

Говорящие головы,не более чем

Снимок экрана

Комментаторы спорили,несталоли это высказывание очередным позором для Трампа,изадавались вопросом,зачем оншепчет вродебы важные слова президенту Франции Эммануэлю Макрону,как будтобы подобный словесный винегрет вего исполнении для них— нечто неожиданное. Несколько дней заголовки пестрили словом «сделка»— втом числе ипосле того,как Трамп уже заявлял,что Путин,возможно,вовсе нехочет «заключать сделку».

Иразумеется,никакой сделки так инебыло.

Пресса сообщала,что встреча наАляске проходила в«конструктивной» атмосфере. Путин говорил о«доброжелательных» переговорах и«атмосфере взаимоуважения». Упоминались некие соглашения «впринципе» помножеству обсуждавшихся тем— хотя никаких конкретных деталей мытак инеузнали.

Яосвещал немало саммитов сверхдержав— сначала как корреспондент агентства Associated Press,азатем— газеты The New York Times. Прошло более 30 лет,иллюзии ипустые декларации,которыми сопровождаются подобные встречи,остались почти неизменными. Воздух полон словесного газа,нофактов— почтинет. Комментарии Трампа значили примерно столькоже,сколько ивсе остальное,что онговорил поповоду «окончания войны вУкраине»,тоесть практически ничего. Тем неменее ихцитировали ианализировали бесконечно,будтобы они имели такойже вес,какой имели слова прежних президентов.

Все это напомнило мне одну давнюю историю— пятидневную поездку вАфганистан вянваре 1987 года. Кремль тогда наконец разрешил группе западных журналистов посетить Кабул иДжелалабад,чтобы пресса «засвидетельствовала» объявленное занесколько дней доэтого перемирие. Поездка была организована как тур под эгидой афганского правительства— вочто,впрочем,неверил никто,включая само афганское правительство.

Мыневидели боев,хотя поночам наблюдали артиллерийский огонь наокрестных холмах. Некоторые изтак называемых «мейджоров» (так мы,корреспонденты информагентств,тогда называли крупные СМИ) сообщали,будто понам стреляли. Насамом деле— нет.

Восновном мыпокупали ковры ипили холодный Heineken,которого небыло вМоскве,нокоторый почему-то визбытке предлагался вотеле Intercontinental вКабуле. Нас водили намероприятия «мира идружбы» между афганским исоветским народами,атакже наэкскурсии поогромным советским военным лагерям под Кабулом— всопровождении американского чиновника (официально— дипломата посольства,номы-то точно знали,что это сотрудник ЦРУ).

19января нас (каждого журналиста вотдельной машине ссопровождающим) повезли напресс-конференцию афганского лидера Мохаммада Наджиба,ранее известного как Наджибулла,— онсменил имя,чтобы оно звучало менее религиозно для его большевистских друзей. Наджиб заявил,что Афганистан иСоветский Союз достигли соглашения «впринципе» о«графике вывода» советских войск.

Корреспондент Reuters,недавно приехавший вМоскву,выскочил иззала ипомчался обратно вотель,где стояла одна навсех телетайпная машина,инемедленно отправил срочную новость. Когда мывернулись чуть позже,нас уже ждали возмущенные сообщения изнаших редакций свопросом: почему мыничего непишем ограндиозном прорыве— окончании войны вАфганистане?

Мынаписали свои материалы— рассказали обанальной пресс-конференции,накоторой непрозвучало ничего нового. Каждый изнас приложил пояснение,почему репортаж Reuters попросту неверен. Разговоры овыводе войск были обычным делом— ивсегда оказывались ложью. Сама мысль,будто марионеточное правительство вКабуле что-то решает или участвует всерьезных переговорах озавершении войны,была абсурдна. Самый меткий комментарий дала репортерка Agence France-Presse,она написала вредакцию,что материал Reuters— просто merde (говно).

Советские войска ушли только вфеврале 1989 года,спустя более двух лет,— иисключительно пособственному графику.

Многие публикации оРоссии иУкраине в трамповские времена сильно напоминают мне тот «информационный прорыв» вАфганистане 1987 года. Кремль не был тогда и не стал теперь стороной,заинтересованной впереговорах или компромиссах. Точно так же как при советском коммунизме,при Путине дипломатия— игра снулевой суммой,а ее цель — восстановление гегемонии России вВосточной Европе. Американская пресса идипломаты,похоже,исегодня также наивны,как и во времена афганской авантюры СССР. После саммита на Аляске они своодушевлением сообщили,что мирного соглашения достигнуто небыло,хотя всем ссамого начала было ясно: сделки ибыть немогло.

Разумеется,Путин хочет «сделку» поУкраине. Туже самую,ради которой он 24февраля 2022 года вочередной раз нарушил международное право ивторгся в соседнюю страну. Онхочет перекроить границы Украины,присвоить еще больше территорий,чем захватил,идобиться,чтобы Украина оставалась вне НАТО инаходилась под военным контролем Москвы— как это произошло сдругими бывшими советскими республиками вроде Грузии,вкоторую онвторгся в2008 году сразу после того,как талишь намекнула наинтерес кНАТО.

Последняя выходка Путина — требование,чтобы Россия участвовала влюбых послевоенных соглашениях побезопасности. Онхочет,чтобы страны НАТО перестали относиться кнему как квоенному преступнику ивоспринимали его как равноправного участника международных переговоров— наряду сНАТО иособенно США.

Этого онвизбытке добился отТрампа— начиная ссамого факта встречи на Аляске. Трамп пригласил Путина вСША в момент максимальных ограничений,наложенных на российского диктатора,чем тут же подарил ему огромную пиар-победу. Вдобавок встреча прошла в единственной стране НАТО,где Путина официально неразыскивают завоенные преступления.

Атеперь взгляните насводки изУкраины до,вовремя ипосле саммита наАляске: Россия с удвоенной яростью уничтожает украинские города и пытается захватить максимум территорий. Каждый клочок этой земли— в том числе и тот,который Кремль еще неуспел занять,— станет предметом «сделки»,которую Путин готов одобрить. Сам Трамп говорит о«территориальных обменах» (он,кслову,говорил оних ссамого начала войны)— что абсурдно,если учесть,что украинская земля— это суверенная территория,а Россия пытается поменять украденное.

Блестящая Маша Гессен,пожалуй,лучший знаток диктатур,всвоём эссе в New York Review ofBooks после выборов 2016 года написала: «Правило № 2: неподдавайтесь иллюзии нормальности».

Американский ироссийский лидеры выходят из-за стола переговоров иделают громкие заявления опрогрессе— звучит вполне убедительно,даже обнадеживающе,особенно если помнить об историческом упадке вамерикано-российских отношениях. Нокогда речь идет об этих двух людях,стоит помнить: ихслова ничего незначат. Аможет быть,даже хуже— они заставляют нас гадать,что именно Трамп отдал Путину вобмен наразговоры о«территориальных обменах».